Углубленный курс грамматики греческого языка

Экзегетический синтаксис Нового Завета

В данном учебнике не только систематически излагается грамматика новозаветного греческого языка, но и показывается значимость рассматриваемых грамматических явлений для экзегетического анализа. Ясные определения синтаксических категорий, обсуждение семантики и семантических ситуаций, ключи к определениям, большое количество примеров, анализ экзегетически значимых и спорных текстов- все это помогает научиться должным образом основывать экзегезу на синтаксических структурах языка. Для студентов семинарий, филологических и теологических факультетов, аспирантов, преподавателей, экзегетов и проповедников, а также всех тех, кто изучает древнегреческий язык или занимается исследованиями Нового Завета.

Зачем понадобилась эта книга?
Когда Маунс лишь полушутя замечает в предисловии к своей книге, что “отношение числа учебников грамматики греческого языка к числу преподавателей греческого равно десять к девяти”, он ссылается на учебники для начинающих. Но, вплоть до недавнего времени, ситуация была совершенно иной в отношении неэлементарных учебников: их можно было пересчитать по пальцам. За последние двадцать лет произошло существенное изменение в данной области. Теперь существуют выдающиеся работы Брукса и Уинбери, Вогена и Гедеона, Хоффмана и фон Зибенталя (пока еще не переведена с немецкого), Портера и Янга, причем, здесь упомянуты далеко не все. При этом возникает вопрос: Зачем понадобилась эта книга?

А. Предыстория данной работы
Не желая, так или иначе, унизить достоинство работ других грамматистов (на самом деле, я многому у них научился), я все же должен оправдать существование этого учебника и указать его отличительные особенности. Прежде всего, следует отметить, что первое опубликованное издание в действительности является шестой версией данной работы. Книга берет свое начало в 1979 году как 150-страничный конспект лекций по греческому языку для третьего семестра Даллаской Богословской Семинарии (в те времена он назывался “Избранные заметки по синтаксису новозаветного греческого языка”). За три года конспект прошел через еще три версии, выросши до 300 страниц. Большинство иллюстраций, экзегетических обсуждений и грамматических категорий существовало, по крайней мере, в зачаточной форме уже к 1982 году. Частично побуждением к публикации послужило широкое использование различных неопубликованных изданий бывшими студентами и другими людьми. Я говорю это, не для того, чтобы заниматься саморекламой, как впрочем, и не для того, чтобы исправить суждения преподавателя-новичка. Но надеюсь, что настоящая работа отражает более здравое суждение о синтаксисе Нового Завета.

Б. Мотивация
Тем не менее, моя мотивация от начала не изменилась: побудить студентов подняться над грамматическими категориями и увидеть значимость синтаксиса для экзегезы. Будучи преподавателем как грамматики, так и экзегетики, я остро ощутил эту нужду. Типично, что после двухлетнего изучения греческого языка у студента наступает разочарование и демотивация, его “убивает обилие грамматических категорий”. Учебники грамматики греческого языка имеют устойчивую традицию предоставления длинных списков различных морфосинтаксических случаев употребления вкупе с несколькими иллюстрациями. Они следуют модели классических учебников грамматики, которые обсуждают многочисленные своды текстов (поскольку описание структуры любого языка должно быть основано на недвусмысленных примерах).3 Но с таким подходом к Новому Завету у студента легко может возникнуть ложное впечатление, что синтаксические ярлыки почти естественно прикрепляются к словам в обсуждаемом отрывке, и, таким образом, экзегеза рассматривается как черно-белая наука.
Однако, как только немного экзегезы попадает в желудок студента, возникает обратное (и равно ложное) впечатление: экзегеза является искусством привнесения чьих-либо взглядов в текст посредством выбора синтаксического ярлыка, находящегося в гармонии с его предпониманием. Первая позиция рассматривает синтаксис как холодного и строгого надсмотрщика экзегезы, равно необходимого и неинтересного; вторая допускает, что употребление синтаксических ярлыков в экзегезе является просто игрой в стиле Витгенштейна, в которую играют комментаторы.
Таким образом, слишком много экзегезы в недостаточной степени основано на синтаксисе; слишком много работ по синтаксису выказывают недостаточно заботы об экзегезе. Результат этой дихотомии в том, студенты, два года изучавшие греческий язык, не видят важности синтаксиса для экзегезы, а экзегеты часто неверно употребляют синтаксис в своей экзегезе. В данной работе мы постараемся сделать шаг к исправлению этой ситуации, должным образом основывая экзегезу на языковых структурах и направляя синтаксис к его экзегетическому применению.